Свобода вероисповедания и...

Хотя, размышляя над нашими предыдущими беседами, нам стала ясна позиция Ислама по поводу свободы вероисповедания, равно как и свободы слова, поскольку сегодня в политологической литературе в нашей стране очень часто поднимается вопрос свободы вероисповедания и свободы слова и прессы, мы рассмотрим две эти темы отдельно.

Некоторые из так называемых «интеллектуалов» утверждают: «Свобода совести и свобода слова находятся в числе тех прав и свобод, которые превыше закона, и ни один закон не может ограничивать их. Любой человек, каковыми бы ни были его обстоятельства, социальная система, в которой он живет, система ценностей, или религия, обладает свободой выбирать, какой религии, направлении в мысли или идеологии он хочет придерживаться. А после этого он свободен в выражении своих верований и мыслей, в их пропаганде, обсуждении и вступлении в контакт со своими единомышленниками. Точно так же он имеет право печатать и тиражировать [свои идеи] в обществе (свобода прессы)».

Существует нечто, что является общепринятым в современном мире (или мы лучше скажем, что это провозглашается принятым всеми странами мира), и служит одним из необходимых условий того, чтобы режим считался в своей основе «демократическим». Если порядки в стране таковы, что каждый человек может думать, как он хочет, говорить все, что ему вздумается, и писать все, что он пожелает, это общество является демократическим, в то время как любое другое – недемократическим. С их точки зрения, на сегодняшний день одной из проблем нашей исламской системы является необходимость [внедрения демократических свобод в наше общество].

Свобода вероисповедания как личное дело каждого, не регламентируемое законом
Как мы уже отметили, одной из свобод, которой придается чрезвычайно большое значение, и которая стала предметом скандирования в качестве слогана – это свобода совести (т.е. вероисповедания). Человек свободен выбирать ту религию и систему взглядов, которая ему ближе. Никто не имеет права оскорблять религиозные чувства других людей, или осуждать, преследовать и наказывать их за их веру и убеждения. Конечно, как в Иране, так и в других странах существуют компетентные мусульманские законоведы, которые отстаивают исламский взгляд на этот вопрос, публикуя на эту тему многочисленные работы.

Что мы можем сказать в данный момент – сначала мы должны задать вопрос: «Является ли «вероубеждение» (‘акида) как представление о неприемлемых для личности явлениях и о том, к чему склоняется его сердце, чем-то, имеющим отношение к закону (хукук), или нет? Иногда мы хотим как-то проявить нашу приверженность нашей религии или предпринять практические шаги, ею обусловленные. В таком случае это уже относится не к сфере свободы совести (вероисповедания) напротив, это касается вопросов свободы слова и действия. Вера – это то, что находится в сердце и разуме. Мы можем также задать и такой вопрос: находится ли в принципе вера в компетенции закона, или нет? На наш взгляд, ответ на этот вопрос будет отрицательным. Предмет закона – это поведение людей в обществе, и закон призван упорядочить социальные отношения.

Любое дело, являющееся сугубо личным и касающимся только индивидуума, которое всецело относится к сфере частной жизни человека, не является предметом рассмотрения закона. Эти дела подчинены вопросам этики. Возможно, можно связать их с идеологическими и моральными категориями долженствования и не-долженствования, но они не регламентируются юридическими нормами. Действие может быть весьма предосудительным с точки зрения морали, но поскольку это является личным делом человека, об этом ничего не пишется в книгах по юриспруденции. Будучи личным и частным делом каждого, вероисповедание не является предметом диктата со стороны закона. Хорошо оно или плохо, истинно или ложно, но вероисповедания не является объектом рассмотрения со стороны права. Благотворность или вред, истинность или ложность той или иной религии должна определяться в подходящих для этого условиях. Если человек верит во что-то иррациональное или всерьез относится к неким суевериям, даже в этом случае это не имеет отношения к закону.

Как таковое, утверждение, будто бы человек юридически свободен в том, чтобы выбирать себе ту идеологию, какую он желает, является неправильным и ошибочным, потому что предметом рассмотрения права и законодательства является социальное поведение и социальные отношения, в то время как личные убеждения – это частное дело каждого, и они имеют отношение к тому, что близко его сердцу. Так, в числе исламских предписаний нет закона, предписывающего человеку иметь [строго] определенное вероисповедание:

«Нет принуждения в религии…» (сура «Аль-Бакара», 2:256)

Этот священный айат (стих) свидетельствует в пользу того факта, что поскольку это дело [выбор религии] обусловлено тем, к чему склоняется сердце и душа, вера не может быть навязана человеку в принудительном, обязательном порядке. Никто не может быть принужден к тому, чтобы поверить. Вера не может возникнуть в результате насильственного воздействия; равно как и не может она быть навязана путем принуждения. Вера не может быть подчинена закону так, чтобы мы могли исповедовать ее «законно» или «законно» отвращать от нее умы и сердца людей. Вера основывается на разуме. Покуда существует разум, будет существовать и вера. Если усыпить в человеке разум, то вера у него также пропадет. Если разум будет объявлен несостоятельным, религиозность также отомрет. Поэтому вопрос о том, есть ли в Исламе свобода совести или нет, некорректен, ибо ни Ислам, ни какая-либо другая правовая система не формулирует закона, обязывающего или запрещающего человеку верить во что-то. Да, если конкретное вероучение исповедуется, проповедуется и распространяется, и его последователи стремятся привлечь к нему внимание окружающих, с того момента, когда это перейдет в категорию социального действия, становится возможной и появление правовой нормы, касающейся этой деятельности. Теперь же поговорим о свободе слова и исследуем этот вопрос.

Свобода слова на Западе: от лозунгов – к реальности
Прежде, чем изложить точку зрения Ислама по поводу свободы слова, стоит взглянуть на то, каково же состояние свободы слова на Западе. Истинное положение дел таково, что свобода слова на Западе – это всего лишь лозунг. Те, кто требуют ее [уважения], никогда на практике не считали ее соблюдение обязательным – ни в истории, ни в настоящее время. Подобно многим другим лозунгам, этот слоган предназначен лишь для давления на те страны, которые не готовы в унижении подчиниться капризам и неразумным требованиям государств, воплощающих собой Мировое Высокомерие. Если они сталкиваются с чем-либо, не отвечающим их интересам, здесь не может быть и речи о свободе слова. Конечно же, с целью обмануть общественное мнение, они обычно пытаются негласно и тайно создать эти ограничения, не делая их заметными и явственными. Существует множество подобных случаев. Мы приведем два из них в качестве примеров.

Я лично располагаю частью достоверной информации, что некогда в прошлом представитель Верховного Лидера (Великого Аятоллы Саййида Али Хаменеи) в Лондоне предложил вниманию газет некоторые новостные заметки для публикации. Хотя он был готов заплатить необходимую сумму денег, ни одно издание не было готово напечатать это. Предлогом для этого стало то, что темой новости была речь Верховного Лидера, которая не согласовывалась с интересами британской политики. После значительных усилий, посредничества многих лиц и многочисленных рекомендаций одна из газет, наконец, согласилась дать эту новость. После ее публикации на газету обрушилась волна преследований. В то же время они постоянно ведут пропаганду, что Британия – это одна из самых либеральных стран в плане свободы прессы.

Другой пример связан с Роже Гароди, известным современным французским исследователем и мыслителем. Во Франции он считается одним из блестящих умов своей эпохи. Он – философ и историк, написавший множество книг, которые переведены на разные языки. Недавно он закончил работу над книгой, в которой он привел очевидные свидетельства и документы, подтверждающие, что информация об убийстве миллионов евреев в Германии во время Второй Мировой Войны является явной ложью. [1] По сути, если бы в данном случае существовали бы опровержения такого тезиса со стороны Гароди, другой человек или группа лиц могли бы предоставить документы, которые послужили бы достоверными контраргументами, подтверждающими ошибочность [точки зрения Гароди]. Но то, как поступили с господином Гароди во Франции, в «бастионе свободы», где его книга была запрещена, а он сам привлечен к судебным разбирательствам и приговорен к выплате огромных штрафов.

Еще интереснее, что издателя из Германии, который перевел эту книгу на немецкий язык, вынудили продать его издательство. После этого упомянутый издательский дом был безжалостно вычеркнут из списка немецких издательств, как будто его вовсе и не существует в этом мире. Профессора Гароди обвинили в том, что он оскорбил чувства евреев всего мира.

Все это происходит в том время, как книга «Сатанинские стихи» не была запрещена, получила литературную премию и была переведена на десятки языков. Британское правительство ежедневно тратит тысячи фунтов на обеспечение ежедневной охраны автора книги; так что Иран и некоторые другие мусульманские страны отменили силу религиозного вердикта (фетвы) против Сламана Рушди для того, чтобы восстановить дипломатические отношения с Великобританией.

Исламский взгляд на свободу слова и прессы
Первое положение

Дискуссия о том, должны или не должны пресса и СМИ обладать свободой, является частным случаем проблемы (не)долженствования, а также проблем ценностного характера. Поэтому дискуссия на эту тему связана с другой основательной дискуссией о критериях и источнике определения ценностей. Есть такие, которые убеждены, что ценности основаны на желаниях и предпочтениях людей каждого конкретного общества. По этой причине никто не может говорить о том, что некто «должен» или «не должен» что-то делать, равно как и о том, что есть универсальные для любого времени и места ценности. Естественно, что, основываясь на этом, мы должны установить, в каком [историческом] периоде и каком обществе мы живем. Однако на наш взгляд, такое основание [для наших дальнейших умозаключений] является неприемлемым, и мы верим, что общественные ценности не могут основываться на совокупности мнений и прихотей населения. Вместо этого говорится, что многие ценности обусловлены реальными интересами людей. Это расходится с тем фактом, что все социальные норме в обществе должны, в конечном итоге, иметь рациональное обоснование и проистекать из последовательной и логичной системы [мировоззрения]. На основании этого, рассматривая второй вопрос, мы также естественным образом придем к заключению, что понятия «должен» и «не должен» в контексте разговора о свободе прессы должны рассматриваться с точки зрения исламской системы ценностей точно так же, как в рамках иной системы ценностей этот проблема будет решаться исходя именно из ее положений.

Система ценностей в Исламе подобна пирамиде с главной Точкой на вершине, а ее спускающиеся вниз уровни построены таким образом, что их совмещение приведет нас на вершину пирамиды. Предельной Точкой на вершине ценностной пирамиды – это то, что мы называем «близостью к Аллаху» (курб илла’Ллах). Говоря языком философии, мы считаем верхом совершенства человека его приближенность к Аллаху. Все ценности в Исламе построены и ранжированы таким образом, что они связаны с достижением предельного совершенства человека – то есть состояния приближенности к Аллаху. Именно это является основой выработки критериев определения стандартов и ценностей. Принимая данный базис, каждая вещь, играющая роль в достижении совершенства, будет считаться позитивной ценностью, а все, что мешает достижению совершенства, рассматривается как анти-ценность. Всякая вещь, ведущая человека к Божественному – есть благо и нечто желательное, а все, что отделяет человека от Аллаха и обращает его к мирскому и сатанинскому – зло, и будет иметь негативную ценностную окраску. На исламское правительство и государство также возложено обязательство прилагать все усилия к тому, чтобы защищать и пропагандировать эти ценности, а также не принимать анти-ценности и препятствовать их распространению.

Итак, единственным критерием, определяющим, что «должно», а что «не-должно», что «хорошо», а что «плохо», что есть «ценность», а что – «анти-ценность», и, философски выражаясь, «хасан» и «каабах» - это то, служит ли это достижению человеком абсолютного совершенства и состояния приближенности к Аллаху. Свобода прессы и СМИ оцениваются исходя из этого же принципа. Если пресса и СМИ эффективно служат тому, чтобы человек совершенствовался и приближался к Аллаху, это является желательным делом и будет иметь позитивную оценку, а если их деятельность приводит к отдалению от Аллаха и падению уровня их совершенства, она будет считаться анти-ценностью, и во многих случаях правительство обязано препятствовать ей.

Если мы изложим наше мнение по поводу этой проблемы с философской точки зрения, речь и утверждение относятся к сфере человеческих деяний. Несмотря на то, что в обыденной речи и в народной среде возможно, чтобы иногда дело противопоставлялось слову, с позиций философии речь – это, в действительности, разновидность действия. В философии под действием понимается любое движение, совершенное человеком не под принуждением и по собственной воле. В общем, действие – это добровольное движение.

В таком ракурсе рассмотрения действие иногда может быть произведено руками, а в другом случае – языком, в третьем случае – силой мысли, а в четвертом случае – другими органами чувств. Главное правило относительно ценностей обосновывается этим. Это означает, что человеческие действия, как индивидуальные, так и социальные, должны оцениваться с точки зрения исламской системы ценностей, и они должны быть в резонансе с движениями человека, совершающего восхождение по пирамиде, ведущей к состоянию приближенности к Аллаху.

Конечно, в общем смысле не все эти ценности могут подпадать под юрисдикцию закона. Есть набор ценностей, которые носят техническое название «моральных», они – вне царства закона. Нормы морали также часто называются религиозными ценностями, несмотря на тот факт, что в определенном смысле слова религиозные ценности могут быть разделены на две группы: законы и нормы морали. Существенное различие между этикой и законом заключается в том, что этика относится к сфере частной, индивидуальной, личной жизни людей, в то время как законодательные нормы вступают в силу при совершении индивидуумами каких-либо действий, и сферой их ответственности является регулирование социальных отношений.

Поскольку моральные ценности суть ценности индивидуальные, а нормы закона суть еценности социальные и, иными словами, покуда действие – в соответствии с тем философским определением, которое мы ему дали – совершается в сфере личной и частной жизни и не оказывает влияния на общество, оно не подпадает под юрисдикцию закона, а государство и правительство, являющиеся гарантами их исполнения, не вмешиваются в нее. Однако как только действие обретает социальное измерение, и некоторым образом касается отношений с другими людьми, нормы закона вступят в силу, а политическая система и правительство возьмут это под свое наблюдение в качестве гарантов исполнения данных законов.

Ранее мы также указали на то, что свобода мысли и свобода вероисповедания, например, по сути своей не являются объектами правовых норм, ибо вера и мысль носят сугубо личный характер и относятся к интимным сферам жизни сердца. Но если некто хочет высказаться на тему собственных верований и мыслей в газете, журнале и книге, это уже не вопрос свободы совести. Напротив, это уже касается темы свободы слова, которая является предметом нашей сегодняшней беседы. Однако в том, что касается свободы слова и прессы, мы должны заявить: это естественно, что они регламентируются нормами законодательства, ибо речь и письмо – это два вида действий, которые касаются не только самого человека [приверженца высказываемых им идей], но также и других членов общества. В таком случае они представляют собой социальные действия Кроме того, мы должны помнить, что иногда произнесенное и написанное оказывало на общество такое влияние, какое не могли произвести действия. Великие социальные движения – обладали ли они позитивной или негативной ролью – возникали в результате двух этих видов деятельности. Главными инструментами Пророков (мир им), которые стали величайшими катализаторами исторических перемен в жизни человечество общества, были речь и письмо. Многие политические и социальные выступления и беспорядки также провоцировались сказанным и написанным. В наши дни невозможно отрицать роль газет и периодических изданий, которую они играют в разных сферах жизни общества. Таким образом, вне всякого сомнения, что речь и письмо должны рассматриваться в качестве важных социальных действий, а государство и правительство имеют право издавать законы, чтобы подчинять эти деяния определенным правилам. Именно поэтому высказанное слово – это очень важное и обладающее влиянием действие, и никогда оно не было делом незначительным. Ислам также уделяет речи особое внимание, в нем содержится множество разъяснений, положений и учений о языке и речи.

Второе положение

С точки зрения Ислама, каждый человек свободен излагать суть собственных религиозных убеждений, пока это не расходится с интересами других людей. То, что относится к сфере этих «интересов», включает в себя и материальные, и духовные интересы – как в этой жизни, так и в жизни будущей. Это напоминает ситуацию с производителями еды и фармацевтическими компаниями, которые могут продавать любые продукты или лекарства, если они не представляют собой вреда здоровью людей. Даже малая вероятность того, что в этой еде или лекарствах могут содержаться ядовитые и опасные вещества, приведет к запрету на реализацию этой продукции. Ныне мы все стали свидетелями, что из-за распространения коровьего бешенства в Британии другие страны наложили запрет на продажу на любые говяжьи продукты из Британии. Здесь уже не может быть разговора о свободе торговли. Почему? Потому что есть вероятность, допустим, что в одном случае из миллиона хотя бы одному человеку будет нанесен вред из-за употребления этого мяса в пищу. В силу этой мизерной вероятностью операции по импорту и экспорту приостановлены, и никто в мире не подал жалобу в связи с тем, что это, к примеру, является нарушением принципов свободной торговли. Если другая продукция, угрожающая человеческому здоровью, также будет запрещена, никто не будет возражать против того, что ее купля и продажа не дозволена, а изготовители – будут преследоваться, и никто не скажет, что это является нарушением прав человека, и что люди могут производить все, что они хотят. Они обладают такой свободой до тех пор, пока это не вредит окружающим.

Обычно к себе привлекают внимание те существующие в мире угрозы, которые могут нанести физический вред человеческому телу. Но, помимо физического вреда, Ислам также уделяет внимание опасностям, исходящим по отношению к духовности и религии. Он признает свободу до тех пор, пока она не начинает представлять угрозу для тела или духа человека. Люди во всем мире обычно считают оправданным ограничение свободы только на то, что представляет собой угрозу для физиологии или материальных интересов человека, в то время как они уделяют мало внимания вреду, наносимому духу и религии; можно сказать, что в настоящее время этому и вовсе не придается значения. Алкогольные напитки, уничтожающие человеческий интеллект, наносящие вред сердцу и печени и представляющие угрозу во многих иных отношениях, не запрещены, ибо нравятся людям. Они утверждают, что поскольку изначальным правом каждого человека является свобода в выборе занятий, никто не вправе помешать кому-либо открыть магазин спиртных напитков. Если мы будем препятствовать такой деятельности, это будет расценено как выступление против прав человека. До Революции за счет апелляции к подобным же аргументам в Тегеране и в других городах существовали сотни магазинов, торгующих спиртным. Утверждалось, что человек свободен в том, чтобы продавать алкоголь, и, конечно же, покупать его, ибо права человека предполагают свободу в выборе профессии, а те, которые считают это незаконным (харам) и идущим вразрез с религией, обладают свободой не покупать все это.

Относительно хиджаба (исламской скромной одежды) говорилось то же самое – что в этом должна быть свобода. Кто хочет носить хиджаб, может надевать его, а кому он не нравится, может ходить без него. Свобода в выборе формы покрытия и стиля одежды – это первичное право человека. Вы не можете принудить никого к тому, чтобы носить хиджаб. Это противоречит правам человека! Что интересно, такие слова порой исходят из уст официальных чиновников и представителей партий в Исламской системе – в частности, из некоторых министерств и правительственных органов. Недавно они предположительно приняли такое решение, что неправительственная организация устроила в стенах госучреждения митинг против дискриминации в отношении женщин, и многочисленные иностранки без хиджаба принимали в нем участие. Возможно, вы видели фотографии этого [мероприятия] в газетах. Они желали инициировать издание декрета и проверить, насколько для людей важны религиозные законы и предписания. Слава Аллаху, благодаря бурной реакции со стороны народа они замолчали. Пока такие люди есть в нашей стране, и остальные исламские ценности будут пользоваться уважением, и если значение каких-либо из них принизилось, по Милости Аллаха и Его Воле, оно будет восстановлено.

В любом случае, в рамках западной культуры эти свободы действительно существуют и считаются неприкосновенными. Существует представление о том, что закон не может ограничивать их. Мы, мусульмане, соблюдающие исламские предписания, в корне не согласны с этим в таком контексте. Если они скажут, что [эти свободы] гарантированы Всеобщей Декларацией Прав Человека, то мы ответим, что она не является Божественным Откровением. Они установили [такие свободы] и написали [эту декларацию] в соответствии с положениями своей культуры, в то время как мы основываемся на нашей исламской религиозной культуре, и мы не можем быть принуждены к тому, чтобы уважать постановления, противоречащие Воле Аллаха и Его Посланника (ДБАР).

Невербальные и медийные средства самовыражения
Проблема, которой надо обязательно уделить внимание в тех книгах, периодических изданиях, СМИ, фильмах, Интеренете и, в общем, в рамках любой формы передачи информации, в действительности – это разнообразие видов высказываний и способов общения. Чтобы поделиться с окружающими своими мыслями, верованиями, склонностями, всем тем, что приходит на ум и в сердце, человек использует язык, речь и письмо. Точно так же, чтобы донести свою мысль до людей, он также может задействовать другие части своего тела, такие, как глаза, брови, кисти рук и ноги. В других случаях он делает это посредством рисования и написания картин. Все это означает, что он выполняет свою задачу в одиночку, то есть передает свое послание окружающим. С этой точки зрения, ясно, что газета, журнал, книга, театр, фильм, карикатура, радио, телевидение, Интернет и т.д. на самом деле являются «разными видами высказываний», и по отношению к ним может быть издан такой же правовой вердикт, как и тот, что относится к слову и речи.

Поэтому, если, к примеру, Ислам постулирует, что оскорбление или смущение людей, или же разглашение персональной тайны или подробностей личной жизни посредством слова и речи непозволительно, а в некоторых случаях – подлежит предотвращению, преследованию и наказанию, совершение этих действий посредством создания фильма, газетной публикации, написания книги или рисования карикатуры подпадает под это же распоряжение, и нет разницы, было ли человеку нанесено оскорбление или сказано нечто возмутившее его в словесной форме, или же в виде написанного в книге или газете. Некоторые полагают, что газетная бумага обладает такой святостью, что в словесной форме вы не можете безосновательно попрекать кого-то [из журналистов совершением] чего-либо неприемлемого, но целая полоса газеты может быть наполнена обвинениями в адрес человека на основании того, что «говорят» или что «можно услышать».

Иногда вы беседуете с человеком лицом к лицу, выражая любовь и привязанность к нему. В других ситуациях вы пишете те же самые слова, исполненные любви, интереса и привязанности в письме, адресованном данному человеку. Отличаются ли между собой две эти формы выражения? Равнозначно ли очное признание в любви и выражение ненависти на бумаге? Поскольку предмет здесь один и тот же, нет разницы между произнесенным языком и написанным ручкой на бумаге. Да, между ними есть различие, ибо если вы напишете об этом и опубликуете в газете, эффект от этого станет в десятки, сотни, тысячи раз сильнее. Если злословие, клевета и обвинения в адрес человека в словесной форме в разговоре глаза в глаза является плохим делом, то, будучи высказанными посредством фильма или пьесы, они остаются в равной степени дурными и неприемлемыми деяниями – здесь нет разницы (поскольку действие признано предосудительным). Если плохо смущать человека в присутствии окружающих посредством слов, то смущать его на глазах у тысяч и миллионов людей путем публикации эссе в книге или газете – гораздо хуже. Если станет известно положение [относительно того, что информация о данном человеке правдива], публикация в газете не только выйдет из категории дурным деяний, она также перейдет в разряд священного дела.

Поэтому вердикт Ислама в отношении того, что говорится при помощи СМИ, не отличается от его постановлений, касающихся устной речи. Если с этической точки зрения нечто высказанное в «словесной» форме будет расцениваться как запрещенное, выражение этого посредством СМИ также будет не дозволенным, исходя из позиций морали. Если в устной форме какое-то высказывание является незаконным (харам), то выражение его посредством иных средств также вне Закона. Если некие слова иногда могут рассматриваться Законом как не дозволенные, запрещенные и заслуживающие наказания, положение относительно их высказывания в СМИ является аналогичным. Напротив, если словесное высказывание и устная реакция на что-либо является обязательной (ваджиб), при наличии возможности передать это посредством иных средств коммуникации также становится обязательным.

Ответственность за слова
Конечно, у вас не должно складываться впечатления, будто бы Ислам только накладывает запреты и ограничения на свободу слова (как устного, так и медийного). Такое понимание вопроса является абсолютно неправильным. Так, с точки зрения Ислама многие выражения и утверждения (высказанные как посредством речи, так и в СМИ) считаются не только законными, но также и обязательными. И не просто обязательными, нет, некоторые из них являются самыми важными для непременного их высказывания. В ситуации просвещения общества и его вывода из-под власти неверия (куфр) и политеизма (ширк), а также отсутствия богобоязненности, эта задача возлагается на язык, перо, фильм, и многие другие СМИ, и человек должен, по мере своей возможности, использовать их для превознесения Истины и опровержения лжи. Иногда эта миссия становится столь важной, что практика сокрытия убеждений (такиййа[2]) становится незаконной, и, по словам Имама Хомейни, «действовать обязательно, если уже нечего сказать». Движение Имама Хомейни – величайшее социально-политическое движение двадцатого столетия – использовало в качестве орудия перо и речь. Имам начал свою работу с написания манифестов и произнесения речей.[3] Он считал выступления и высказывания самым обязательным из всего обязательного, и считал самого себя обязанным делать это. В некоторых случаях его взгляды на этот долг могут быть описаны его словами: «Если человек не возмущается и не поднимает голос в защиту Истины, он совершает великий грех». В этой связи существует также постановление Священного Корана:

«Воистину, тех, которые скрывают ниспосланные Нами ясные знамения и верное руководство после того, как Мы разъяснили это людям в Писании, проклянет Аллах и проклянут проклинающие» (Сура «Аль-Бакара», 2:159)

Те из ученых, которые не доносят до людей Истины религии, которую Аллах ниспослал людям, не сопротивляются распространению ересей и предпочитают отмалчиваться исходя из собственных интересов, заслуживают проклятия Всевышнего, Его ангелов, и всех тех, чье проклятие имеет вес. В таком случае, в соответствии с текстом Священного Корана, высказывание становится одним из наиболее обязательных деяний, и всякий, кто уклоняется от этого, заслуживает проклятия со стороны тех, чьи проклятия обладают силой. Под высказыванием (байан) подразумевается не только речь. Напротив, под ним подразумевается и публицистика, и радио, и телевидение, и любое другое СМИ, которое может быть использовано для распространения Истины и спасения людей от заблуждений, невежества и потери богобоязненности. В таких случаях высказывание – это не только «право» (хакк), но и долг (таклиф). Повеление одобряемого и запрет зла – наиболее важная его цель. Разумеется, у этой обязанности существуют разные уровни. Первый – это высказывание, обращенное к людям в целом, в то время как другой уровень ответственности [за повеление одобряемого и запрета зла] возлагается на людей, обладающих особыми возможностями, полномочиями и способностями. В данном контексте эта обязанность в наибольшей степени возложена на плечи исламского государства и правительства, которое располагает в связи с этим величайшей властью и возможностями.

В принципе, главным критерием определения того, в чем же заключается долг правительства, является то же самое обсуждавшееся нами общее положение, относящееся к ценностям. Это означает, что все, имеющее отношение к интересам общества и ведущее его по пути, приближающему его к Аллаху, должно пропагандироваться правительством, по мере возможности, как можно больше. И для правительства также является обязательным устранять все, что наносит вред интересам общества – как материальным, так и духовным, и служит препятствием для действительного совершенствования человека. Например, если слово или тема (высказанное устно или с помощью иных средств) представляет опасность для благосостояния общества, распространению [подобных высказываний] необходимо препятствовать точно так же, как продаже отравленных, оскверненных и потенциально вредоносных продуктов питания и лекарств, и все это должно быть запрещено.

Свобода задавать вопросы
Эта тема осталась не освещенной, ибо иногда мотив человека, говорящего нечто – не пропагандировать и распространять свои мысли, а поставить вопрос. Например, в сфере академической или научной дискуссии он хочет прояснить для себя некоторые аспекты [какой-то проблемы]. Какова точка зрения Ислама по этому поводу?

В связи с этим, мы должны сказать, что Ислам придает особую важность и ценность постановке вопросов и академическим дискуссиям, даже если они касаются важнейших принципов и аспектов Ислама. Ислам никогда не подавлял стремление задавать вопросы и не запрещает этого. Ислам не только не препятствует процессу постановки вопросов, но и придает важность ответам на эти вопросы и прояснению сомнительных моментов – такую, что если человек из числа врагов Ислама в разгар сражения пожелает задать вопрос об истинной сути исламской религии, ему должна быть предоставлена возможность придти и получить ответ на него:

«Если же какой-либо многобожник попросит у тебя убежища, то предоставь ему убежище, чтобы он мог услышать Слово Аллаха. Затем доставь его в безопасное место, потому что они – невежественные люди» (Сура «Ат-Тавба», 9:6).

Но в этой связи мы должны уделить внимание такому нюансу, как уместность обсуждения любой темы и наличие [в Шариате] положения для каждой из них. Постановка вопросов и исследование пользуются уважением, но они не должны находиться в диссонансе с картиной общей системы ценностей в Исламе. Иными словами, способ и обстоятельства постановки вопроса не должны быть таковы, чтобы это представляло вред для окружающих, тормозило их на пути достижения совершенства или сбивало с него. Религиозные и научные исследования и вопросы должны задаваться в подходящем для этого месте, а не, например, на собрании школьников или любой другой публики, не знакомой с основами Ислама, а также вопросами философии и схоластического богословия. Всякому, у кого есть вопрос, следует задавать его академических центрах, соответствующим экспертам из религиозных учебных заведений или других подобных учреждений. В этом нет никакой проблемы. Также нет проблемы в том, чтобы устраивать научные дискуссии по поводу религиозных противоречий, если соблюдены требования к ним и нормы этики. Если это так, и [диспуты] не несут в себе [потенциальной] опасности, они только способствуют развитию и систематизации религиозных принципов и предписаний. Но если человек не соблюдает требуемых условий и правил, и задает вопрос в такой манере, что это приводит к падению веры и сбивает с Пути окружающих, его необходимо остановить точно так же, как и в случае с распространением чего-либо, представляющего собой угрозу.

Разве под предлогом свободы соблюдения санитарно-гигиенических норм кто-нибудь в праве [сознательно] распространять микробную инфекцию на бульварах и улицах?! В то же время нет проблемы и нет препятствия тому, чтобы принести того же самого микроба в лабораторию для того, чтобы исследовать его вместе с другими экспертами. В этом не только нет никакой проблемы, но, напротив, очень важно изучать это, специалисты могут открыть способы борьбы с распространяемой им инфекцией, сопротивления ей и изобрести лекарства для тех, кто заразился ею, и, таким образом, спасти жизни тысяч и миллионов людей.

Сомнительные вопросы в области религии и мысли обладают точно такой же природой. Предоставление их на суд общественного мнения не приносит никакого результата, кроме тяжелых, а порой непоправимых и катастрофических утрат. Однако их обсуждение в академических кругах компетентных экспертов обернется ростом [религиозного знания], расцвету и возвышению мысли, образования и религии.

Перевод Фатима Ежова

Источник: imamat-news.ru


_________________________ [1] В своей книге “Les Mythes fondateurs de la politique israelienne” («Главный миф израильской политики»), Гароди задается вопросом, можем ли мы считать холокост историческим фактом, и является ли он оправданием для оккупации Палестины, включая захват Иерусалима, европейскими евреями, не имеющими связи с этой землей, и в лучшем случае заявляющих о двусмысленных исторических притязаниях на нее.
[2] Такиййа – вынужденное сокрытие своих истинных [религиозных] убеждений в условиях острой опасности для собственной жизни, имущетва, или чести; данная практика имеет обоснование в аяте 28 коранической суры 3. Для его соблюдения должны возникнуть определенные условия и обстоятельства, в которых такиййа может стать обязательной (ваджиб), рекомендуемой (мустахаб), предосудительной (макрух), или запрещенной (харам).
[3] Ознакомиться с текстами устных выступлений Имама Хомейни можно в книге «Имам Хомейни», Москва, Палея-Мишин, 1999.